День рождения Александра Изгоева - это повод поговорить и о выборах в Первую думу, и о Столыпине, и об эммигрантской прессе.
Но начнем мы с того, что никакого Изгоева в реальной жизни не существовало. 11 апреля 1872 года в Вильнюсе, в семье учителя родился Аарон Лянде. Подробности его ранней биографии нам неизвестны, однако мы точно знаем, что в 1889 году он окончил Ирбитскую гимназию и поступил на медицинский факультет Томского университета, который покинул в связи со студенческими волнениями. С 1894 года Аарон учился за границей, в Россию в 1897 году он вернулся как Александр Изгоев. Тогда же он начал писать для журнала «Новое слово» и газеты «Жизнь». В 1900 году Изгоев окончил юридический факультет Новороссийского университета , в котором затем состоял профессором.
Политическую деятельность начал в 90-е годы XIX века как легальный марксист, сподвижник П. Б. Струве. С 1902 г. был сотрудником либерального журнала «Южные записки», редакцию которого возглавил в 1904-1905 гг. После еврейских погромов в Одессе в декабре 1905 г. переехал в Петербург. В январе 1906 г. на II съезде конституционно-демократической партии избран в ЦК, к правому крылу которого примыкал до 1918 г. В апреле 1906 года Александр Изгоев был избран депутатом Первой Думы от партии Народной свободы (кадеты). Сотрудничал в газетах «Речь», «Дума», в журналах «Полярная звезда», «Свобода и культура», «Русская мысль». В 1909 г. участвовал в сборнике «Вехи». В период Февральской революции оказывал давление на «левых» членов Временного правительства, в июне 1917 г. вошел в совет «Лиги русской культуры». В ноябре 1917 г. совместно с А. В. Тырковой выпустил несколько номеров газет «Борьба» и «Наш век», призывавших к борьбе против Советской власти. В 1918 г. принял участие в сборнике «Из глубины». В ноябре 1918 – январе 1919 гг. арестован и сослан на окопные работы в Вологду, возвращен по ходатайству Союза писателей, в частности, М. Горького. В начале 1921 г. содержался в Ивановском концлагере. После освобождения работал в архиве Публичной библиотеки. В 1922 г. по обвинению в антиправительственной публицистической деятельности выслан в Германию, где вместе со Струве сотрудничал в «Русской мысли».
До конца 20-х Изгоев проживал в Праге, где состоял в Союзе русских писателей и журналистов: публиковался в различных эмигрантских изданиях — журналах “Хозяин”, “Русская мысль”, “Студенческие годы”, газетах “Возрождение”, “Россия и славянство”, “Руль”. Особое внимание он уделял политической и культурной жизни в Советской России. Вел раздел “Советский жемчуг” в газете “Руль”, В 1923 в “Архиве русской революции” опубликовал воспоминания о времени, проведенном в Советской России. Считал кооперацию такой формой объединения, которая “не может ставить своей задачей социалистическое... преобразование общества”. Его тезис — “социализм означает смерть кооперации” — породил бурю протеста со стороны леворадикальной прессы.
Изгоев активно откликался на события эмигрантской жизни, подробно освещал деятельность научных эмигрантских центров: Экономического кабинета профессора С.Прокоповича, Экономического семинара академика П.Струве (где сам выступал с аналитическими докладами по истории общины), Института изучения России. Обобщенное представление о русском зарубежье содержится в работе Изгоева “Рожденное в революционной смуте”, где рассматриваются русские политические силы в эмиграции, анализируется крах правых и левых идеологий, а также дается оценка евразийскому течению. По мнению Изгоева евразийцы вложили “много духовных сил” в обоснование формулы “Россия — особый мир” как с географической, антропологической, лингвистической, так и с исторической и социологической точек зрения. Заслугу евразийцев Изгоев видел в том, что они “возродили русскую консервативно-националистическую мысль”.
В конце двадцатых Изгоев переехал в Эстонию и последние годы своей жизни провел в городе Хаапсалу, где и скончался в 1935 году.
До последних дней своей жизни Изгоев сотрудничал с русскоязычными газетами Прибалтики. Чаще всего он публиковался в рижской газете "Сегодня".
Сейчас, когда мы осмысливаем историю ХХ века, воспоминания Изгоева, которые он публиковал, живя в Прибалтике, могут оказаться очень полезными.
Как сказано выше, он был депутатом Первой думы, свидетелем ее роспуска, последующих выбров, третьиюньского переворота, инициированного Столыпиным. Именно о Столыпине Изгоев написал одну из самых интересных своих работ., отрывки из которой были напечатаны в Риге.
Как же действующий либеральный политик того времени оценивал Столыпина?
Помимо неуважения к праву, важнейшей характеристикой политического миросозерцания Столыпина Изгоев считал глубокое, инстинктивное недоверие к интеллигенции, корень которого, по мнению либерала, следовало искать в событиях 1 марта 1881 г. Под влиянием цареубийства, отмечал Изгоев, Столыпин пришел к твердому убеждению в том, что интеллигенция непримиримо враждебна монархии и все помыслы представителей интеллигенции прямо или косвенно ведут к низвержению этой формы правления. Недоверие к интеллигенции переросло у Столыпина в подозрительность по отношению к обществу в целом, особенно его низшим слоям, отсюда неприятие им любых форм общественной активности. С точки зрения Изгоева, уничтожение независимых от администрации общественных организаций было доминантой деятельности Столыпина на всех государственных постах, причем здесь он проявлял незаурядную выдержку, хладнокровие, умение наносить удар в подходящий момент. В зависимости от социального статуса участников организаций, Столыпин дифференцировал методы преследования. Так, в отношении крестьянства он всегда применял методы быстрые и решительные. Например, еще в бытность саратовским губернатором Столыпин очень скоро расправился с крестьянами, устроившими на доходы от артельного дела библиотеку, в одночасье подвергнув всех аресту. В отношении же проявлявших несанкционированную активность интеллигенции и дворянства, Столыпин придерживался тактики не штурма, но осады. В частности, политика блокады была применена к земским учреждениям, стихийно выходившим за границы очерченных законом полномочий. Рядом мелких, формальных, настойчивых указаний Столыпин сужал расширявшийся круг функций земств, устранял неугодных лиц и сводил на нет неудобные земские постановления. Помимо того, Столыпин был сторонником введенного в практику еще В. К. Плеве метода внедрения в земскую среду культурных, образованных, но консервативно настроенных лиц, задачей которых было противодействие либеральным идеям, внесение идейного разложения в ряды земцев.
Воспоминания Изгоева были встречены с большим интересом. Вообще, даже по краткому их пересказу видно, что "Сегодня" была серьезной общественно-политической газетой.
«Вчера собрались мы тесной компанией: Бунины, Зайцевы, Алдановы и я и все согласно решили, что самая интересная русская газета сейчас «Сегодня». О чем и довожу до Вашего сведения» – так писала знаменитая Н.А. Тэффи 26 декабря 1934 г . тогдашнему редактору «Сегодня» М.С. Мильруду.
Этот «милый отзыв», как назвал его в ответном письме от 5 января 1935 г. Мильруд, был отзывом не праздных читателей. Сами по себе не только маститые писатели, но и опытные журналисты, состоявшие сотрудниками крупнейших изданий Русского зарубежья – парижских газет «Последние новости» и «Возрождение», Тэффи и ее друзья – И.А. Бунин, Б.К. Зайцев, М.А. Алданов – имели возможность сравнивать. И хотя у писателей имелись причины быть особенно благожелательными к «Сегодня», где в 1920−1930 гг. они опубликовали немало своих художественных и публицистических произведений, столь высокую оценку рижской газеты в целом следует признать справедливой.
Действительно, в истории прессы Русского зарубежья газета «Сегодня» занимает особое место. В отличие от многих изданий Западной Европы, Америки, Дальнего Востока, «Сегодня» при своей ярко выраженной (особенно в 1920 гг.) антибольшевистской направленности не являлась газетой чисто эмигрантской . И хотя ее редакционный и собкорский костяк составляли именно эмигранты, аудитория газеты состояла в основном из представителей коренного русского населения Литвы, Латвии, Эстонии, Польши.
Подражая этим газетам и стремясь стать с ними вровень, «Сегодня» предприняла ряд организационных мер, способствовавших ее выдвижению в число самых известных изданий Русского зарубежья. Газета создала разветвленную сеть собственных корреспондентов почти во всех европейских центрах (в Париже, Берлине, Праге, Лондоне, Варшаве, Белграде, Гельсингфорсе, Таллине, Каунасе), что позволяло ей оперативно отражать самые последние события в международной политической и культурной жизни. Помимо упомянутых уже Бунина, Алданова, Зайцева и Тэффи, в «Сегодня» и ее приложениях печатались А.Т. Аверченко, А.В. Амфитеатров, К.Д. Бальмонт, Н.Н. Берберова, З.Н. Гиппиус, А.Ф. Даманская, Дон-Аминадо, Л.Ф. Зуров, Г.В. Иванов, А.И. Куприн, Lolo , Д.С. Мережковский, В.В. Набоков, И.В. Одоевцева, М.А. Осоргин, И. Северянин, А.Н. Толстой, В.Ф. Ходасевич, И.С. Шмелев, А.А. Яблоновский и др. Там даже публиковались произведения некоторых советских авторов.
У «Сегодня» в 1920−1930 гг. были также приложения в эстонской и литовской столицах. В Таллине в этом качестве выпускались газеты «Вести дня» (1926−1940 гг.) и «Русский вестник» (1934−1940 гг.), в Каунасе – газета «Эхо» (1920−1940 гг.).
За 20 с лишним лет своего существования газете довелось пережить многое. Она не раз бывала на грани закрытия. Тем не менее она оказалась самой «живучей» газетой Русского зарубежья – во многом благодаря гибкости редакционной политики. И так долго, как «Сегодня» – с 1919 г . по 1940 г . – не просуществовала ни одна русская газета Латвии, Литвы и Эстонии и вообще ни одно издание Русского зарубежья. Даже главные конкуренты «Сегодня» – «Последние новости» и «Возрождение» – прекратились на две недели раньше: гитлеровские войска вступили в Париж в конце июня, а Красная Армия – в Ригу в середине июля 1940 г .
Газета была закрыта, а большинство ее сотрудников были репрессированы.
Но этого Александр Изгоев уже не увидел. До конца жизни он верил в то, что просвещение и убеждение могут проложить дорогу к демократии и свободе и считал давшую ему приют Эстонию примером такого свободного государства.