"Их взгляды вобрали в себя камни, их голоса ушли в бесплодную землю, их слезы, смешавшись со стылой водой залива, придали ей слабый горьковатый вкус, их кровь проступает на закате багровым цветом на стволах искривленных прибрежных сосен..."

(Этнограф Ольга Конькова о судьбе ижорцев и води)

ИЖОРЦЫ

Самоназвания: ингеройсет, инкерикот, карьялайсет.

В составе ижоры выделяют пять этнографических групп в соответствии с диалектными различиями: сойкинская (население Сойкинского полуострова), хэвасская (окрестности р. Коваши - по-фински Хеваа), нижнелужская (низовья р. Луги), оредежская (верхнее течение р. Оредеж), ижоры Карельского перешейка (К ХХ в. практически полностью были ассимилированы русскими и ингерманландскими финнами).

Ижоры относятся к восточно-балтийскому типу большой европеоидной расы. Ижорский язык относится к финно-угорской группе уральской языковой семьи. Делится на 4 диалекта: сойкинский, хэваский, нижнелужский и оредежский.

Современные ижорцы проживают в основном в Ломоносовском районе Санкт-Петербурга и Кингисеппском районе Ленинградской области. По переписи населения 2002 года в России было зарегистрировано 327 ижорцев,в Эстонии проживают 305 представителей этого народа.

Первое упоминание об ижоре встречается во второй половине XII века в булле папы Александра III к шведскому первому Упсальскому епископу Стефану, написанной между 1164 и 1189 годами, где говорится о язычниках инграх, которые полстолетия спустя уже признавались в Европе сильным и даже опасным народом. Эти опасения были обоснованны: с XIII века ижора ходит в военные походы вместе с новгородцами и подвластным им племенем емь. Именно с XIII века в русских летописях появляются первые упоминания об ижоре. В этом же веке Ижорская земля под названием Ингардия впервые упоминается в Ливонской хронике Генриха в 1221 году в связи с походом сакаласких эстонцев.

К шестнадцатому веку воинские походы ижорцев остались в прошлом и главным занятием прибрежных жителей стало рыболовство. Писцовые книги начала XVI века отмечают рыболовство, «положенное в оброки», а в списке податей часто значится рыба — «курва» (возможно, так называли корюшку). И в XX веке промысел корюшки и салаки оставался главным для ижор.

С начала девятнадцатого века население восточных ижорских деревень, лучше знавшее русский язык, уезжало в Санкт-Петербург: мужчины уходили на фабрики и в мастерские, работали извозчиками, девушки шли в няньки. Среди ижор было немало прекрасных плотников, во многих деревнях ткали полотно, плели из прутьев корзины и другую домашнюю утварь.

Все ижорские обряды сопровождались песнями и причитаниями и этот обычай дожил до середины XX века. Формально ижорцы были православными, в отличие от ингерманландских финнов, которые были лютеранами. Однако до середины ХХ века в их среде было множество языческих пережитков. Надо сказать, что жители русских деревень нередко считали исполнение песен-рун колдовскими заклинаниями. Например, считалось, что ижорцы и водь могут своими песнями вызывать бурю.
 
Удивительно,но такой  небольшой по численности народ сохранил в своей памяти общий с карелами и финнами эпос (известный широкому читателю как Калевала), отдельные части которого оказались известны только ижорским рунопевцам. Одной из самых известных ижорских сказительниц была Ларин Параске (Прасковья Никитина, 1833-1904), славился исполнением рун Онтропо Мельников.

На памятном кресте, установленном в память о Ларин Параске в 1911 году на средства студентов, изучавших фольклор и культуру Карелии и Ингерманландии, были выбиты строки из ее стихотворения:
 
    Приносил мне песни ветер,
    Ледяной порыв весенний,
    Их ко мне толкало море,
    Гнали их морские волны.
      
ХХ век практически стер ижорцев с лица земли. Дело в том, что во время Гражданской войны с 10 июня 1919 года по 15 декабря 1920 года финно-ижорская деревня Кирьясало  была столицей Республики Северной Ингрии — микроскопического государства, воевавшего с Советской Россией при поддержке Финляндии. Братскую могилу красноармейцев, погибших во время боевых действий 1919 года, и сейчас можно найти на краю бывшей деревни, над ней установлен обелиск с памятной надписью.

После поражения крестьян, пытавшихся отстоять свою свободу от большевиков, деревня Кирьясало Лемболовского прихода осталась на территории Советской России, но жителям было разрешено уйти в Финляндию. Принятый весной 1919 г. ингерманландский национальный флаг – синий с красной каймой крест на жёлтом фоне – был спущен 5 декабря 1920 г. в Кирьясало. В тот же день все жители деревни покинули её и перешли в Финляндию. На следующий день был расформирован Северо-Ингерманландский отдельный батальон.

В тридцатые годы большая часть ижорцев "как народ, родственный белофиннам" была репрессирована или выслана в другие области СССР. При этом эти репрессии отличались даже большей жестокостью, чем репрессии против кавказских народов 1944 года. Из библиотек изымались книги и газеты на ижорском и водском языках, при этом они не передавались в спецхраны, а просто сжигались. Всякое упоминание  о коренном населении Ленинградской области было запрещено и несколько поколений школьников выросло в уверенности, что Петр I основал Санкт-Петербург в абсолютно безлюдных, никем не заселенных местах.

"Старики уходят в уже забытую ими ижорскую страну мертвых Калму. Ижорский язык как культурный слой древнего исчезнувшего царства, отложенный в кое-где сохранившихся ижорских учебниках 30-х годов, в ученых статьях и словарях, лишь изредка золотой пылью взлетает над ижорскими деревнями. Ижорские песни разучивают как высочайшие образцы древнего финского пения в Академии Сибелиуса в Финляндии, но их уже не слышно на прибрежных холмах. Кажется, все, как песок, уходит сквозь пальцы. Но есть хорошее присловье: "Смерть не все берет, лишь свое берет",  - так писала этнограф и горячая защитница ижорского и водского народа Ольга Конькова в 2001 году.

В настоящее время интерес к ижорскому и водскому языку оживился, появился фолклорный ансамбль, питерская группа "Бестиарий" запела песни из ижорского и водского фольклора, появился краеведческий музей.

Есть надежда, что язык этого древнего народа снова будет звучать на ижорской земле.