Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой! (Мятлев, 1843 г.)
В те времена, когда роились грезы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!
Прошли лета, и всюду льются слезы...
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране...
Как хороши, как свежи ныне розы
Воспоминаний о минувшем дне!
Но дни идут - уже стихают грозы.
Вернуться в дом Россия ищет троп...
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!
Таллинн, 1925.
Последние строки этого стихотворения высечены на могильной плите Северянина.
БЕЗ НАС
От горького чувства, чуть странного,
Бывает так горько подчас:
Россия построена заново
Не нами, другими, без нас …
Уж ладно ли, худо ль построена,
Однако построена все ж
Сильна ты без нашего воина,
Не наши ты песни поешь!
И вот мы остались без родины,
И вид наш и жалок, и пуст, -
Как будто бы белой смородины
Обглодан раскидистый куст.
Тойла, 1936.
Живя в Эстонии, Северянин много переводил. Тесные творческие отношения связывали его с Алексисом Раннитом. Удивительно, что под этим псевдонимом писал русский по происхождению поэт - Алексей Долгошев. Он начинал писать по-русски, но с 30-х годов полностью перешел на эстонский язык.
Вот выполненный Северяниным перевод на русский язык одного из его стихотворений.
ТЫ И Я
1.
За тобою и мною с насмешкой
наблюдают глаза фонарей.
С тоской разстаемся поспешно,
глаз - чернила осенних ночей.
Из кармана лисичьяго губок
отчужденная смотрит душа,
убаюканный пошлостью грубой,
город дремлет, тревожно дрожа.
Над кино обнаглевшия буквы
льдяно вспыхивают: "Гарри Пиль".
Ухожу от тебя с криком муки,
весь разорванный от сексапиль.
И лицо свое прячу я в маску,
хохоча, как больной арлекин.
Не поняв меня, смотрят с опаской
фонари и души твоей сплин.
2.
На тротуарах спит электроблеск,
блеск ночью растворяемый осенней.
Огни реклам и глаз твоих цветенье
цвета смешали: мертвый цвета плеск.
Я от тебя спокойно ухожу: -
искать тепла у уличнаго камня.
Расплавлю-ль страсть в свинец ночной? куда мне.
Я жажду то, чего не нахожу.
О, знает Светоносец: песнь моя -
стрела Его натянутаго лука.
Его руками скована разлука
для чувств моих, Им созданных, как я.
Я вздрогнул: смотрят зорко - стекла сквозь, -
ресницы астр коричнево-багряны.
Как на туфлях твоих, на душу рьяно
грязь брызнула, и покатилась кость.
И, звякнув мрачно, показала: "два", -
с твоею радостью печаль моя в венчаньи.
И цвета торфа первой одеянье,
вторая - без одежды и лица.