9 мая – день рождения Булата Окуджавы. 9 мая 2009 года ему исполнилось бы 85 лет.
Булат Шалвович не раз бывал в Прибалтике и собственно в Эстонии, с середины семидесятых он часто приезжал в Пярну к своему другу, поэту-фронтовику Давиду Самойлову. Приведенное в нашей подборке стихотворение «Язык не виноват» неоднократно цитировалось эстонско- и русскоязычными СМИ, очень часто без имени автора. Как и многие стихи и песни Окуджавы, оно стало жить своей жизнью, практически превратившись в часть фольклора.
Найти, что почитать об Окуджаве по-русски, нетрудно, например, последний роман Дмитрия Быкова. А тем, кто читает по-эстонски, можно посоветовать книгу Елены Скульской «Русская рулетка» - рассказы о русских писателях от Пушкина до Довлатова.
*****
Булочки с тмином. Латышский язык.
Красные сосны. Воскресные радости.
Все, чем живу я, к чему я приник
в месяце августе, в месяце августе.
Не унижайся, видземский пастух,
пестуй осанку свою благородную,
дальней овчарни торжественный дух
пусть тебе будет звездой путеводною.
Не зарекайся, видземский король,
ни от обид, ни от бед, ни от хворости,
не обольщай себя волей, уволь:
вольному -- воля, а гордому -- горести.
Тот, кто блажен, не боится греха.
Бедность и праведность перемежаются.
Дочку отдай за того пастуха,
пусть два источника перемешаются.
Между удачей, с одной стороны,
и неудачею жизнь моя мечется
в сопровождении медной струны
августа месяца, августа месяца.
1989
"Затихнет шрапнель, и начнется апрель..."
Затихнет шрапнель, и начнется апрель.
На прежний пиджак поменяю шинель.
Вернутся полки из похода.
Хорошая нынче погода.
Хоть сабля сечет, да и кровь все течет,
брехня, что у смерти есть точный расчет,
что где-то я в поле остался...
Назначь мне свиданье, Настасья!
Все можно пройти, и все можно снести,
а если погибнуть -- надежду спасти,
а выжить -- как снова родиться...
Да было б куда воротиться.
В назначенный час заиграет трубач,
что есть нам удача средь всех неудач,
что все мы еще молодые
и крылья у нас золотые...
1969
Памяти Давида Самойлова
Что происходит под нашими крышами,
в наших сердцах, средь своих и чужих?
Вижу потомка я профиль возвышенный
и удивленье в глазах голубых.
Да, мы старались, да вот пригодится ли
наше старанье на все времена?
Дезик, мне дороги наши традиции:
верность, виктория, вобла, война,
воля, восторг, вероятность везения,
все, что угасло, как детские сны...
Да не померкнут в лукавом забвении
гении нашей кровавой вины!
И, растворяясь по капельке в воздухе,
может, когда-нибудь выйдут на свет
сладость раскаянья, слезы и отзвуки
боли, которым названия нет.
1990
"Мнение пана Ольбрыхского..."
Русские принесли Польше много зла, и я их язык презираю... (Анонимная записка из зала)
"Язык не виноват, -- заметил пан Ольбрыхский, --
все создает его неповторимый лик:
базарной болтовни обсевки и огрызки,
и дружеский бубнеж, и строки вечных книг.
Сливаются в одно слова и подголоски,
и не в чем упрекать Варшаву и Москву...
Виновен не язык, а подлый дух холопский --
варшавский ли, московский -- в отравленном мозгу.
Когда огонь вражды безжалостней и круче,
и нож дрожит в руке, и в прорезь смотрит глаз,
при чем же здесь язык, великий и могучий,
вместилище любви и до, и после нас?"
1992